Щекотало нос к снежинкам.
Не хватало сердцу склона.
Мы рванули на Хермон.
Для закрытия сезона.
Долго парится не стали.
За отставку монополий.
Забашляли жирным дядям.
Не видать им, гадам воли.
Димка с Иркой подкатили.
Борды в тачку загрузили.
И рассказы потекли.
Негодяи, заразили.
Мол, ты ноги пристегнул.
И того не ощущаешь.
И хоть Ред Була не пил.
С бордом кружишь и летаешь.
Ощущение свободы.
Как Остап мечтал о Рио.
И доступно по - любому.
Хоть и ласты тычешь криво.
Хоть всё жизнь учись на лыжах.
Время попросту теряешь.
И поймешь, что потерял.
Подсознаньем уже знаешь.
И отбросил вмиг я палки.
И другие заморочки.
Я тогда не представлял.
Анатомию и почки.
Сердце печень, позвоночник.
Кости таза и затылок.
Много звездочек и птичек.
И Архангелов улыбок.
Погрузился я в пучину.
Шлюпки выкинув за борт.
Про девятый вал я слышал.
Но не знал что круче - борд.
Как Хермон нам улыбался.
Белизной своей наживки.
Пел нам Пятницкого хор.
Слышал музыку и скрипки.
Эх, забраться бы повыше.
И скорей начать урок.
Мне объятья протянул.
Горный ледяной каток.
И с размаху и с разбегу.
Прям, по выходу из кресла.
Я целую тот каток.
Прилагая к нему чресла.
И лежу на нём как в детстве.
Мокро, тихо и тоскливо.
Взлёт почувствовал чуть-чуть.
Не увидел, только Рио.
Но потом пошли пейзажи.
Хоть падения пугали.
Я конечно не сдавался.
Хоть Архангелы стращали.
В общем, стать звездой на льду.
Откровенно не светило.
А вот солнышко пекло.
Понимаю - подфартило.
И рассеяв, страхи-боли.
И закалку подсознанья.
Я помчался, что есть сил.
Со стихией на свиданье.
По оттаявшему снегу.
Как манила эта нива.
Целины мы не нашли.
Но катались все красиво.
Ира - резала дугу.
Дима - склоны рвал на части.
Я примазался бочком.
Ощущенье, сказки, счастья.
Кто паденья не боится.
И садиться не мечтает.
То, пожалуй, только борд.
Подсознание кивает.
Нос уже не щекотало.
И пишу я строчки стоя.
Но ведь это ерунда.
БОРД рулит, где рулит воля.
