Или Сант-Йоханн 2012

Пролог

– Что, опять в Австрию? –  недовольно спросил мой старший сын, примеряя в июле лыжный костюм.

– Опять школу пропускать, – проворчал младший сын, поправил горнолыжную маску и прыгнул с дивана в воображаемый сугроб.

– Вообще, нигде не написано, что каждый год нужно ездить кататься на лыжах, – заметила жена, рассматривая в зеркале новую, только что привезённую из Америки, лыжную куртку.

– Так что сказать Яше? Брать билеты или нет? Он ждёт нашего решения.

– Ладно, пусть берёт. Не пропадать же новым костюмам. Отмучаемся ещё год.

Ну, вот и славно. И совершенно не нужно уточнять, что билеты уже взяты в апреле по принципу “За такие деньги, в крайнем случае, не поедем”. По тому же принципу была заказана гостиница и снята машина. Крайний случай, к счастью, не наступил, и мы летим в Базель, а оттуда, как и в прошлом году в австрийский Сант-Йохан.

В прошлогоднем отчёте “Повесть о шторке” я уже рассказывал про дорогу, про катание, про местную кулинарию, сауны и прочие развлечения. Согласитесь, что Австрия это не та страна, от которой можно ждать каких-то существенных изменений за такой смешной период как год. Ох, не та…

Хотя, нет. Изменения были. Когда мы приехали в гостиницу, нас встретила бабушка, которая следит за порядком в сауне (есть такая профессия – следить за порядком в Австрийской сауне; если начинать жизнь сначала, я бы серьёзно подумал о такой карьере) и разносит фрукты и воду. Бабушка сказала: “Пожалуйста, угоститесь грушей. В прошлом году вам нравились наши груши”. Сказала так спокойно, как будто мы отлучались на пару часов. Но нас не проведёшь! Мы-то хорошо помним, что в прошлом году мы ели не груши, а яблоки. Прокололась старуха!

Кроме этого возмутительного инцидента, всё остальное было без изменений: те же официанты в гостинице, те же пункты проката оборудования, “тот же воздух и та же еда”. Как будто восковые фигуры замерли на год и ожили, когда мы приехали.

Поэтому в отчёте не будет хронологических, подробных описаний, а только маленькие зарисовки, так сказать, с натуры.

Дорога

Заказ билетов за 9 месяцев до отпуска имеет некоторые недостатки: ну, например, ты не всегда знаешь свои планы на 9 месяцев вперёд. Можно, конечно, корректировать планы в зависимости от лыжного отпуска, как делают старшие товарищи, но у меня это не всегда получается. Поэтому у нас в команде произошла замена – сосед вместо жены и сын соседа вместо моего сына.

Лена и Юваль потом прилетели к нам прямым рейсом в Зальцбург. Дорого? Какие глупости! Ведь те, 9-месячной давности билеты обошлись нам очень дёшево. Те были по 3, а новые уже по 5. Если бы старые были по 5, тогда было бы обидно. А так…Хотя 3+5 получается 8, что явно больше чем 3+3=6…но меньше чем 5+5=10 – это если бы старые были по 5…

А самое обидное, что Яше всё обошлось по 3!! Чтоб ему было за здоровье.

В этом году к нам присоединились Алёна с Ильёй. Они вылетели в Мюнхен на пару дней раньше и вернулись раньше. Они жили в другой гостинице и катались отдельно от нас, но для истории будет считаться, что мы отдыхали вместе. Через много лет мы будем вспоминать, как в дайбогпамятикаком году мы славно на чём-то покатались с какжеихзвали, славными такими ребятами.

Как и в прошлом году, по дороге из Швейцарии в Австрию остановились в приграничном Люстенау. Летом послал им мейл, что через полгода нам нужны 3 комнаты на одну ночь…и комнаты нас ждали, без предоплаты, без предозвона и без напоминания.

“Нельзя же быть такими легковерными”, – пожалели мы австрияков.

Как они собираются дальше жить в этом жестоком мире? А если бы кто-то ради шутки в разгар сезона заказал все номера в гостинице и не приехал? Сколько бы денег они потеряли?

Хотя, как-то живут они до сих пор, несмотря на вопиющую наивность. И неплохо живут, во всяком случае, не хуже хитро…мудрых шутников. Так, может быть, не такие уж они дураки? Или, вернее, дураки не они?

В воскресный день

В этом году культурная программа вместо прошлогодних Баварских замков включала Мюнхенский Музей Науки и Техники. Яша был в этом Музее в 1995 году, когда они, вчерашние советские студенты, дорвавшиеся до ещё марочно-шиллинговой Европы, за 7 дней посетили 8 стран (если бы так долго не выбирали соковыжималку в немецком универмаге, успели бы в девятую страну).

“Понимаешь, Славик”, – восторженно рассказывал Яша, – “Там собрано всё, что фрицы когда-либо произвели: от презерватива до космического корабля”.

Я не стал уточнять, почему именно эти два изделия произвели столь сильное впечатление на юного Лебедева, но на всякий случай почитал про Музей в Интернете. Да, действительно, крупнейший в мире музей науки и техники. В нём есть даже макет угольной шахты.

Решено, мы идём на ВДНХ – Выставку Достижений Немецкого Хозяйства!

Итак, не в воскресный, а в субботний день, и не с сестрой, а с женой, и не с моей, а с Яшиной, но мы всё же вышли со двора и пошли в Музей….

“Макет угольной шахты…” Ха-Ха-Ха…Вы не знаете немцев. Угольной промышленности посвящено 28 залов! Там представлено всё, что вы знали о добыче угля, хотели знать, не знали и знать не хотели.

Посетители музея не менее интересны, чем экспонаты. Пожилые немцы, которые в свой выходной день “из зала в зал переходя”, осматривают экспозицию токарных станков: от машин, на которых первобытные немцы обтачивали кости мамонта, до современных станков с ЧПУ.

“А что ещё им делать?”, – подумал я, – “ Война кончилась, комендантский час отменили, можно культурно отдыхать”.

Миша с Яшей терпеливо объясняли детям, что “Штихель штихелю рознь. Одно дело спицштихель. И совсем другое – больштихель. А тонкая работа выполняется шпитцштихелем!”.

Девушки затосковали. Я всегда чувствую личную вину, когда девушки не веселы, поэтому пытался, как мог, развлечь их.

“Ну, где ещё сегодня вы можете найти настоящую работающую паровую машину Уатта?” – восторженно спросил я тоном экскурсовода в провинциальном краеведческом музее.

“А мы не очень ищем, нам не срочно”, – ответила мудрая Вика.

Мы поняли, что экскурсию надо сворачивать. К тому же нам не очень понравился нездоровый блеск в глазах наших детей, фотографирующихся в кабине Мессершмитта, над стыдливо закрашенной свастикой.

“Фюнф минут, Маргарита Павловна!”, скомандовал я, и мы вышли из Музея, так и не осмотрев достижения немецкой фармацевтической, химической (представляю себе выставку “Химия и жизнь – от газа “Иприт” до “Циклона Б””) и лёгонькой промышленности.

Из Музея направились на Площадь, руководствуясь принципом, что в каждом европейском городе должна быть Площадь, на которой стоит Ратуша, возле которой продают Сосиски, которые мы есть не будем, а сядем пообедать в нормальном ресторане.

Пацаны сказали – пацаны сделали…И через пять минут, стоя на морозе, жадно уплетали сосиски с квашеной капустой из картонных тарелочек.

Чтобы придать какой-то элемент познавательности нашему обеду на свежем воздухе, я параллельно рассказывал детям о Баварской Республике и об истории социалистического движения в Германии.

На уставших, перемазанных горчицей, с торчащей в углу рта сосиской, лицах детей был написан неподдельный интерес и мольба “А про Вальтера Ратенау, пожалуйста, подробнее”.

Проходя возле лотка с жареными каштанами, сытый и довольный Яша запел “Каштаны негры продают у площади Конкорд”, совершенно не заметив окраску продавца каштанов.

Афронемец, не ожидавший такой политической некорректности, долго стоял с открытым ртом, а потом прокричал нам вслед самое страшное ругательство, которое он знал “Руссо!!”

Хороша страна Болгария

Излюбленная тема горнолыжных форумов – “так ли страшна Болгария, как её малюют?”. В этой дискуссии нет правых и виноватых, но она помогает скоротать время, например, в долгой поездке, или в полёте, или в очереди.

Я даже думал запатентовать игру “Болгарские лыжники”. Играющих должно быть, как минимум, двое, но интереснее всего, когда играют 6-8 человек.

Ведущий (или сдающий), назовём его “провокатор”, вбрасывает первый камень. Он говорит что-то типа: “Не знаю, почему все так гонят на Болгарию? Мои знакомые в прошлом году замечательно и не дорого там покатались”.

Вистующий (назовём его “эксперт”) долго всматривается в сдающего, ища изъяны в его обмундировании, причёске и манере разговаривать. Если сдающий выдерживает долгий, немигающий взгляд эксперта, то тот бьёт какой-нибудь обидной фразой из серии “Кому и кобыла – невеста”.

Далее в спор включаются остальные игроки, приводя свои аргументы “за” и “против”. Игра становится особенно захватывающей, когда игроки переходят на личности (обычно, это происходит уже в первом круге). Остроту игре придают предложения проверить уровень катания оппонента и его доходы: “Может быть, ты просто бедный?? Ты так и скажи”.

Победителей в игре нет, все остаются при своём мнении, но время в игре летит незаметно.

В этом году к нашей компании присоединился Миша, который был первый раз на горнолыжном курорте. Вернее, он был третий раз, просто первые два раза он ездил в Болгарию.

И как в старом анекдоте, наблюдать за обладанием интереснее, чем непосредственно обладание. Интересно наблюдать за человеком, попавшим в Австрию, после двойной Болгарии.

В первый день заходим в пункт проката оборудования. Там всё чисто, сухо, вежливо, компьютеризировано. На подогреваемых стеллажах сушатся ботинки.

Миша посмотрел на всё это и сказал: “Но еда в Болгарии вкуснее”.

Детям и желающим взрослым взяли школу. ТРЕЗВЫЙ инструктор ждал нас точно в назначенное время, не распустил и не объединил группы, несмотря на то, что в группах определённого уровня было не более двух учеников. Инструктор отработал оплаченное время от первой и до последней минуты, невзирая на холод, ветер, туман и стоны учеников.

Несколько удивлённый Миша сказал: “А всё-таки еда в Болгарии вкуснее”.

Целый день откатались, устроили детям скоростной спуск, слалом, трамплины. Усталые, но довольные сели в харчевне перекусить. Миша отведал гуляш, запил его пол литром пива, закусил герд-кноделем, разговелся и тоном Галилея, отмазавшегося от суда Инквизиции (“А всё-таки она вертится”) произнёс: “А девушки в Болгарии красивее”.

С “лейкой” и блокнотом

“Мы с Шоном съедем вон с той горы, а ты нас поснимай”, – попросил меня Яша.

“О чём базар, брат?”, – я с радостью согласился, гордый оказанным мне доверием и, сделав вид, что не заметил налёт грусти в Яшином голосе (“На безрыбье и Славик кинооператор”).

Яша с Шоном начали разгоняться с самого верха, а я стал медленно спускаться с середины горы, ловя их камерой.

Как это было красиво! Яша входит в повороты, локтем почти касаясь снега. Брызги летят, когда лыжи режут снег.

А я как хорош! Палки в левой руке, камера – в правой. Еду задом наперёд, даже не оборачиваясь. Ну, просто Роман Кармен! Ну, в крайнем случае, Саша Грин в молодые годы. Красавец!

Разве что, Яшин стиль мне кажется немного странным. Одной рукой касаясь снега, он почему-то нервно машет другой рукой. А Шон вообще размахивает обеими руками.

Наверное, они в межсезонье смотрят телевизор и, в отличие от меня, в курсе всех новшеств горнолыжной техники. Наверное, сейчас так ездят.

Спустились.

“Ну как?” – с гордостью спрашиваю я.

“Отлично”, – говорит Яша, – “Я тебе весь спуск рукой махал, чтобы ты крышечку с объектива снял. Ладно, не суть, пошли пиво пить”.

Вот, что значит НАСТОЯЩИЙ ДРУГ.

Баня (почти по Толстому)

Нам несказанно повезло. Именно в ту неделю, когда мы выбрались покататься на лыжах, в нашу гостиницу приехала внушительная группа голландцев – сотрудников то ли Министерства строительства, то ли финансов, то ли и того, и другого. У них был семинар, что-то типа “Как нам обустроить Голландию?”.

Семинар проходил очень плодотворно: с утра голландцы шумною толпой ехали штурмовать горы, потом тщательнейшим образом отдыхали в сауне, а потом сытно и долго ужинали. Всё это, разумеется, за счёт голландского налогоплательщика.

Наблюдая за голландцами, накладывающими себе полные тарелки еды (“Вот это, немного этого, ну и это только попробовать”), я подумал, что несмотря на национальные, религиозные и культурные различия, у нас всё же много общего. Что объединяет израильского программиста, вице-президента нигерийского банка, русского профессора и голландского госслужащего? Правильно, любовь пожрать и выпить на халяву.

…………………………………………………………………………………….

Сидим в сауне, тихо разговариваем. Разумеется – по-русски.

Заходит голландец и бодро спрашивает: “Откуда будете, служивые? Из России?”

“Нет”, –  также бодро отвечаем мы, – “Из Израиля”.

Немая сцена секунд на 20. Потом голландец приходит в себя и выдыхает “Unbelievable…”

……………………………………………………………………………………..

Славянские языки были представлены польской парой из Гданьска: симпатичная блондинка и её сильно пьяный молодой человек, который бросался в бассейн с криками “Зае..ище!”, что в переводе с польского означает “Как я славно отдыхаю”.

Потом молодой человек решил погреться в сауне, но то ли от перепада температур, то ли от общей слабости организма, он упал на пол, едва не задев головой печку. Поляка эвакуировали, а в сауне осталась его девушка.

Мы, как настоящие польские кавАлеры (так, с ударением на втором слоге, в Белоруссии называли престарелых шляхтичей, женившихся на молодых девушках) начали развлекать паненку.

Я рассказал ей про движение “Солидарность”, про Леха Валенсу и про события 1982 года на судоверфи имени Ленина.

Яша пропел репертуар конкурса в Сопоте с 1975 по 1980 год.

На девушку это не произвело никакого впечатления. Она плохо помнила описываемые события, так как была 1987 года рождения.

Эстафету подхватили наши сыновья, более близкие ей по возрасту. Они начали исполнять песни по-английски и танцевать. Опять никакого эффекта.

И тогда Шон, незадолго до этого получивший приглашение на программу для одарённых детей Бар-Иланского Университета (гены…гены), пустил в ход секретное оружие. Он наклонился к полячке и проникновенно сказал: “You know? I’m going to Bar-Ilan”.

Девушка приподнялась на локте, улыбнулась и ответила: “А парень, который тут упал – это мой брат, а не молодой человек. Я тут отдыхаю с папой и с братом, и мне очень скучно”.

Нет бастионов, которые бы не пали перед Бар-Иланом!

Ночная жизнь

У нас завёлся любимый персонаж, которого мы ласково называли “отдыхающий фриц”. Не знаю, как фриц катался, но каждый вечер он после сауны несколько часов неподвижно с закрытыми глазами лежал в шезлонге, набираясь сил после тяжёлой 28-часовой рабочей недели.

Когда мы рядом с фрицем заговорили шепотом (правда, шепотом), он приоткрыл один глаз, приложил палец к губам и прошипел: “S-i-l-e-n-c-e!”.

Потом мужчина шёл на ужин, где долго потягивал вино из бокала, и, не мигая, смотрел вдаль.

Перспектива уподобиться отдыхающему фрицу настолько испугала нас, что в один из вечеров мы решили посетить ночной клуб с интригующим названием “Гавана”.

Нас не смутили подмигивающие разноцветные лампочки на входе и крутая лестница, ведущая куда-то вверх, явно “в номера”. Немного странным показался приторный, немного тошнотворный запах и ярко красная драпировка стен. Но где наша не пропадала? Мы ведь идём искать приключения.

На втором этаже мы увидели длинную барную стойку, за которой сидели десяток девушек – представительниц общества “Нетрудовые резервы”. И ни одного посетителя.

Нам навстречу выскочил распорядитель, который, размахивая руками, грозно заявил “Нихт фрау”. Наши фрау обиделись. Они ведь бордера на лету остановят, в немецкую баню войдут. Так что, они не имеют право в отпуске, уложив детей спать, посетить бордель?

Возмущённые такой несправедливостью, мы покинули клуб “Гавана”, вышли на тихую морозную улицу Сант-Йохана, где Яша прочитал нам краткую лекцию из серии “Ночная жизнь городов мира. Сант-Йоханн в Пангау” (не путать с Сант-Йоханн в Тироле, где ночная жизнь, наверняка, кипит).

–       Вы хотите развлекаться в городе, где в 6 часов вечера закрываются все магазины, где самое знаменательное событие – это отбытие поезда в Мюнхен? Этот город создан для фрица, который сказал нам “Silence”. Давайте лучше вернёмся в гостиницу. У нас есть бутылка виски и сосиски. Я расскажу вам историю про то, как Арюша с Коляном от..здили немца в Сан-Анто. Вам понравится.

Так мы и поступили. Вернулись в гостиницу, где в этот вечер состоялось юбилейное, тысячное исполнение интермедии “Do you remember nineteen forty five?”

Эпилог

Отутюжив вдоль и поперёк все трассы Alpendorf и Flachau, в один из дней мы поехали в  Zauchenzee – самый дальний сайт района Понгау. До него даже не все местные добираются.

Сидим мы с Яшей в кабинке подъёмника вместе с двумя пожилыми немцами. Приняв нас за спецов, эти ветераны Гитлер-Югенда начали спрашивать, как им лучше попасть на подъёмник номер 25, как потом быстрее спуститься в город, и где можно перекусить.

Мы с Яшей посмотрели друг на друга и поняли друг друга без слов.

– Нас немецкие старики принимают за местных, – одним взглядом сказал Яша, – Мне кажется, с этой горкой нужно заканчивать.

– А как же шторка? – так же взглядом ответил я.

– Ну, не шторкой единой жив человек, – произнёс Яша вслух

– Натюрлих, Маргарита Павловна, – согласился я

Старики согласно закивали…

Торонто-Москва-Париж-Мадрид

Июнь-Июль 2012