Сообщение о скорой посадке прозвучало одинаково неразборчиво на трех языках – украинском, английском и русском, самолет коснулся взлетно-посадочной полосы, и тут же раздались громкие апплодисменты, как если бы прославленный скрипач согнулся в поклоне после исполнения особенно виртуозного произведения Паганини (хотя посадка вызвала у меня ассоциации скорее с залихватским трепаком, исплоненным пьяненьким тапером – самолет завис в паре метров над полосой, а потом разом шлепнулся на нее). -20 градусов в Киеве – хорошая подготовка к ожидающей нас зиме. Рукава нет, садимся в автобус, потом легкий кросс по аэропорту, краткое общение с постсоветскими пограничниками (“так, документики предъявляем” – ну вот откуда у них этот совковый официоз идет сквозь поколения и границы?) - и мы уже снова в самолете, и держим курс на Женеву. На этот раз пассажиры (судя по мелькающим знакомым лицам – в массе своей все те же) хлопают уже и на взлете – видимо, в виде аванса и в надежде на более мягкую посадку. Их надеждам, как говорится, не суждено оправдаться.
Ехал я в эту поездку со смешанными чувствами. Первый раз я встал на лыжи именно в Авориазе. Первые четыре дня я неплохо продвигался, но на четвертый упал, да так удачно, что умудрился сломать руку. На этом мое катание в тот раз кончилось (и последние два дня я в основном играл в бильярд, используя гипс в качестве подставки для кия, и смотрел по кругу фильм про парня, подружившегося со своими тараканами – в смысле, не теми, что в голове, а с теми, что на кухне), но дело это мне так понравилось, что уже через полгода я снова стоял на лыжах. Было ужасно интересно снова увидеть те трассы, казавшиеся мне тогда такими сложными.
В аэропорту Женевы пассажир, выходящий наружу, наталкивается на рекламу швейцарских часов, швейцарских банков, швейцарских банкиров со швейцарскими часами на руке и швейцарских часов, хранящихся в сейфах швейцарских банков. В завершение, пройдя до конца длиннейший коридор, уставший пассажир натыкается взглядом на Джорджа Клуни с чашечкой кофе в руке. Нетрудно догадаться, какие на нем часы, и где он держит свои деньги.
Когда я заказывал трансфер из женевского аэропорта в Авориаз, вполне возможно, именно название фирмы зацепило мой взгляд – Skiidy Gonzales, very funny. Лишь за пару дней до вылета, поинтересовавшись, а как же именно я найду в давке и сумятице женевского аэропорта нужного мне водителя, я почитал заказ, и нашел там, что мой водитель будет стоять с табличкой с моим именем, а так же на нем будет сомбреро. Африканского боксера вы можете узнать по синим трусам. По выходе из терминала, впрочем, я заметил целую толпу людей в сомбреро. Один из них, самый высокий, держал табличку с моим именем. Он оказался шотландцем, с типичным шотландским именем (а значит, моя память отказалась его принять, так что пусть будет Джоном). Мы разговорились, и он сказал, что как-то он должен был неожиданно забрать клиента, и диспетчер сказал ему: “John, the guy is already waiting there, try making yourself obvious”, на что тот ответил: “I'm 6 feet 5 and wearing a sombrero. How much more obvious can I get?”
В ударные сроки приезжаем на место. Джон настоящий профессионал, всех довез по серпантину, не расплескав (забегая вперед замечу, что по дороге обратно все было сильно хуже). Кстати, о группе: состояла она из моей жены Т., детей Д. и Р., и сестер жены М. и К. Джон высадил нас и укатил, мы же, купив за 12 еврорублей билет, загрузились в вездеход, аналогичный тому, что я помнил по предыдущему визиту в Авориаз. Вездеходы эти носятся по деревне как сумасшедшие, разворачиваясь вплотную к обрывам, но хотя бы не воняют, чего не скажешь о живописных конных санях. По приезде в апартаменты оказалось, что ключ от них надо было забрать в офисе, который, вот незадача, расположен рядом со стоянкой, которую мы только что покинули. Ну ничего, отправил всех своих в лыжный магазин за оборудованием, а сам потопал за ключом.
По поводу оборудования пара слов. Себе я заказал в skiset лыжи уровня performance (3-й из 4-х), и впервые почуствовал, что они меня ограничивают. В следующий раз, значит, будем брать 4-й уровень. Детям я брал детские, ну а жене и ее сестрам заказал в ESF пакет YOUCANSKI, включающий в себя за 270 евро скипас, оборудование начального уровня и катальную группу после обеда.
И еще про оборудование. Т. ехала на лыжи в первый раз. Еще на стадии планирования поездки она твердо сказала мне: закажи мне горные лыжи на три дня, для ознакомления, все равно у меня ничего не получится, а на остальные дни - равнинные. Пытаться переубедить было бесполезно (кто знаком, тот поймет), поэтому я сделал ровно то, о чем просили. По окончании первого дня катания я усмотрел некоторые признаки начала трансформации, а по окончании второго, когда объект наблюдений вернулась через час после закрытия подъемников, усталая, но довольная, я понял, что превращение человека прямоходящего в лыжника коленносогнутого близка к завершению. Поэтому вскоре после ужина я подступился с вопросами:
- Т., что ты думаешь о равнинных лыжах? Выражение отвращения на лице Т., которая пока что ездит по зеленому, и которой пришлось немало попотеть на плоских местах, было достаточно красноречиво (и я не стал заострять ее внимание на том малозначительном факте, что горные лыжи не очень-то заточены для езды по плоскости). А, значит, пришло время для второго вопроса:
- Т., а ты помнишь, что завтра вечером тебе надо горные лыжи сдавать, а равнинные брать?
Выражение лица сменилось на смесь растерянности и ужаса. Иногда мне кажется, что вся суть семейной жизни - в наблюдении смен выражений лица любимой.
Как и следовало ожидать, исправлять ошибки планирования, упомянутые выше, было поручено мне же (поскольку, видимо, я недостаточно настойчиво пытался пробиться сквозь нежелание Т. хоть как-то участвовать в этапе планирования). Девушка из сети skiset была непреклонна: за день до начала срока съема оборудования (т.е. равнинных лыж) заказ может быть отменен только по медицинским причинам. У тебя есть медицинские причины, подтвержденные сертификатом? - спросила меня девушка из сети. Я честно сказал, что причиной является нежелание моей жены прислушиваться к моим советам и неумение планировать на шаг вперед, но сертификата, подверждающего эту вполне себе медицинскую, на мой взгляд, причину, у меня нет. Девушка задумалась и сказала, что посоветуется с начальством, и перезвонит. Через час получил мейл - моя причина признана медицинской, заказ отменен, возврат – полный!
После получения оборудования и оттаскивания его в ски-рум, пришлось снова топать в сторону лыжного магазина: коридор – лифт – коридор – лифт. Накупив продуктов на неделю (ха, какая наивность! На неделю! Мы потом в этот магазин каждый день ходили), снова возвращаемся в гостиницу. Вместе с нами – еще толпа народу, тоже только приехавшего. В основном – молодежь . Питаются они, судя по тому, что волокут, все больше пиццами и пивом, обильно запивая это все более крепкими напитками. Молодежи много, перед лифтами – длинные очереди.
Карта лыжных трасс Авориаза напоминает игровое поле в классической игре Panzer General. Рядом с каждым населенным пунктом – флаг страны, которой он принадлежит (французский либо швейцарский). Закинув детей к инструктору, решил встретиться с группой ребят, которые тоже были в Авориазе одновременно с нами, с тем, чтобы начать закрашивать карту прямоугольничками израильских флагов (а заодно финских и немецких). Увы, в первый день нам было встретиться не суждено. Я с одной стороны, а они с другой ждали друг друга на трассе Mosette, но, как оказалось, французы испытывают дефицит названий, и лепят одно и то же слово на несколько трасс и подъемников за раз. Так что в первый день я катался сам, и недолго, поскольку в 11 уже надо было забирать детей.
Первый раз обедаем на склоне (если склоном можно назвать место сбора детей и перворазников, названное издевательски “плато”). Ужасно люблю эти вот горные кабачки. Деревянные стены, низкие балки, а конкретно в этом, под названием Le Yeti (снежный человек по-нашему), под потолком весят специальные традиционные плетеные корзинки, в которые посетители традиционно складывают свои традиционные лыжные каски, чтобы место не занимали. Еда, впрочем, совершенно никакая: бутырброды да блинчики. На следующий день перебираемся в конкурирующее кафе напротив, да так там и остаемся на всю неделю (ну, не непрерывно, конечно, но на обеденный перекус). Во втором кафе нормальное меню (что означает, если спросить по-отдельности членов моей семьи, спагетти болонез, сосиски с макаронами, салат, шоко со взбитыми сливками, ну а мне там один раз подали что-то очень нетривиальное: огромную свиную сосиску, нашпигованную квашеной капустой).
После обеда дети, увы, не катаются (я уже давно подумываю отдавать их в школу и после обеда, но все пока не решаюсь), так что съезжаем с ними до конца деревни, садимся на подъемник, и через 5 минут мы уже дома. Дети лепят снеговика, а я стою рядом, пасу их. Снеговик, впрочем, не лепится – снег слишком рыхлый. Вокруг тишина и белизна, где-то вдали раздается колокольчик от конных саней, и вдруг над всем этим великолепием раздается философско-раздумчивое соло саксофона.
